Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ]
— Вот именно. — Печально кивнул я, и тут же почувствовал, как меня нахлынуло неясное, гнетущее чувство опасности и дискомфорта. — Одежду. На полет стрелы мы похожи на четверых степных воинов, каким-то чудом забредших на территорию им не принадлежащую, а что-то мне подсказывает что горный народ не очень-то рад незваным гостям.
Надо было видеть, как все заозирались и чуть ли мечи не повыхватывали, однако если опасность и подстерегала нас на тракте, то о себе она не заявила. Немного отойдя от шока, мы решили что-то делать.
— Будем что-то делать. — Решительно отрезал я. — Вот только что. Кто у нас спец по маскировке и виртуоз в мимикрии?
Взгляды собравшихся были переведены на Суздальского, который сначала и не понял, что речь идет о нем, а когда до него наконец дошло, то полковник был весьма удивлен.
— То, что я военный, не говорит о том, что я разведчик.
— Он знает это слово. — Криво усмехнулся Серый.
— Он служит. — Добавил Амир.
— У него есть знания. — Согласился я.
— Ладно, ладно. — Сдался Суздальский. — Не надо говорить обо мне в третьем лице. Я не дурак и так все прекрасно понял. Если вы хотите возложить на меня нашу безопасность, то дело ваше, но я за результат не ручаюсь.
— Что вы предлагаете. — Поторопил я говорившего. Осознание того что в эту минуту кто-то из горного народа как раз выцеливает мою голову, готовый в любой момент засадить в нее футовую стрелу, очень расстраивало.
— В первую очередь предлагаю сменить внешность, а точнее отойти от того образа степного война, под который мы подпадаем.
— И как же это?
— Предлагаю отпустить лошадей.
— И попремся пешком? — Ахнул Серый. — Да у нас снаряжения килограмм на тридцать. Мы же его не унесем.
— Лучше надорванная спина, чем деревянный макинтош. — Отсек возражения, говорившего полковник. — Я уверен, да думаю, что и почтенный советник подтвердит, что слово «степняк» и «лошадь» — это синонимы. Да и зверюшки наши сильно специфичны. Не видел я таких в королевстве.
— Суздальский прав — Согласно кивнул Барус. — От лошадей надо избавляться. К конным путникам спрос больший, чем к пешим.
— Ну хорошо, — печально вздохнул я, прикидывая что вес моего снаряжения тоже потянет на пару пудов. — А что дальше? Были конные дикари, стали пешие.
— Уберем признаки степняков, как-то меховые шапки, тулупы и ватные штаны. Край тут суровый, холодный и они всегда, если могут набраться наглости, появлялись здесь в таком облачении.
— Замечательно. — Взвыл Серый. — Тоже мне специалист. Сначала предложил надорваться, а затем еще и замерзнуть до смерти.
— Сами меня главным по маскировке назначили. — Ехидно улыбаясь полковник пожал плечами. — Но, впрочем, господа, если у вас есть другие предложения, я с радостью внимательно выслушаю их.
Возражений, что не удивительно, не было, и мы с кряхтением, стонами и проклятиями начала воплощать план Суздальского в действие. Первыми мы расседлали и отправили восвояси мохнатых низкорослых лошадок, который не долго собираясь, едва лишились упряжи, уверенно затрусили в сторону границы. Урук-Хан был настолько же коварен и жестокосерден, насколько щедр к нашему предприятию, так что вторым вопросом стала актуализация снаряжения. Тащить на себе такую горы вещей было просто немыслимо, и нам пришлось последовательно отказаться от набора жестяной посуды, горы специй, нескольких тюков со стрелами и двух походных палаток. Горушка получилась меньше, однако оставалось еще солидно.
Последним пунктом этой эпопеи было переодевание, а точнее отказ от теплой и уютной зимней одежде, что я тут же почувствовал на собственной шкуре. Мы еще не подошли к горам, а температура вокруг была минусовая, так что скинув куртку и подставив голые руки колючему северному ветру, я призвал всех к немедленному действию.
— Если мы не будем двигаться, то загнемся от переохлаждения. — Возвестил я всей честной компании и позабыв о боли в ноге, бросился навьючивать на себя все что попадалось под руку. Когда мы распределили нагрузку и двинулись, и вновь двинулись по каменному тракту, то травмированная конечность тут же дала о себе знать, и чтобы облегчить мне передвижение, Амир соорудил мне костыль из сдвоенной ветки, обмотав его рогатину куском ватных штанов, которым и без того предстояло пропадать на дороге.
Путешествие началось, но стало пешеходным и мы снова двинулись в путь.
— Чертова жизнь, — жаловался Серый, сгибаясь под тяжесть вьюка с продовольствием. — Я ведь не нанимался в носильщики, я человек офисный, умственную деятельность предпочитаю любой физической.
— Зато согреетесь моншер. — Подбадривал поверенного подольских Амир. — Движение, это знаете ли жизнь.
— А собственно, — не выдержал Полковник. — Куда мы идем?
— До первого населенного пункта, — пояснил советник. — Там почти наверняка должны знать о местоположении отсека. Согласитесь, Суздальский, не каждый день на землю падает звезда.
— Или демон, — поддержал Серый.
— Или бог, — включился я в игру. — В любом случае происшествие было эпическое и свидетельство о нем сохранилось в сказаниях, легенда и летописях Предгорья.
— А вон кстати и первый поселок. — Рука Суздальского взметнулась к горизонту, где над верхушками сосен уверенно поднимался столб дыма. Густой, серый, неприятный, он появлялся над кронами деревьев и уходил в облака, сливаясь с свинцовыми тучами, стремительно закрывающими небосклон.
— Нет, — поморщился Амир. — Это какой-то неправильный дым. Не может так печь дымить или костер.
— Лесной пожар? — Заволновался Серый.
— Не похоже. — Суздальский прищурился, стараясь как следует рассмотреть дымного гиганта на горизонте. — Скорее уж какой-то жертвенный алтарь. Трубы так точно дымить не могут. По крайней мере бытовые. Были бы мы на Земле, я бы бился об заклад что там стоит какой-то завод, но, чтобы тут, на Марлане?
— Надо проверить. — Решил вдруг Амир. — Предлагаю разделиться. Вы устроите лагерь и разожжете огонь. Из кусков брезента и ваты, которую я надергал из нашей бывшей одежды, как раз соорудите четыре зимних куртки.
— Кто мы? — Хмуро поинтересовался я. Оставаться в тылу за стряпуху и швею мне в тот момент не очень-то и хотелось.
— Вы, — пояснил полковник. — Вы Сбирский и господин Серый. — Вы оба не годитесь на роль разведчика. Один идет так шумно, что его можно услышать за сотню шагов. Да, Серый, это я именно о вас.
Порученец Подольских с легкость кивнул, и остановившись, с облегчением скинул тюк на землю.
— А вы Дмитрий хромаете, и чем дальше мы идем, тем больше проявляется ваш недуг. Пойду я и советник. До столба дыма не больше двух часов пути. Сгоняем по-быстрому и тут же назад.
Аргументы были приведены железобетонные, и сгрузив лишнюю амуницию, Амир и Суздальский стремительно удалились, оставив нас, хромых и слабых на хозяйстве.
Серый первым делом решил смастерить накидки из брезента, так что на меня легка почетная обязанность Прометея и я отправился по дрова. Удивительно, но в лесу я не увидел привычного бурелома, так что для сбора хвороста я потратил немало сил и времени, а когда понял, что еще нужны и дрова, руки мои тряслись от холода, зуб на зуб не попадал и чувствовал я себе сродни куску торта, забытого в морозилке. Пойти по дрова без топора, та еще задача. Конечно подошла бы и пила, в любом ее виде, однако в наличии у меня был длинный изогнутый ятаган степного война, и доложу вам, конные отряды Урук-Хана, были бы очень удивлены, узнав, как я использую их вооружение.
Под конец я стащил все это богатство на удобную полянку, натаскал булыжников, для того чтобы выложить очаг и тут я понял, что разжечь огонь, в холодном лесу, имея в руках полкоробка спичек и судорогу от холода, ой как непросто. Первая драгоценная спичка, а их у меня было ровно десять штук, была потрачена варварски и бесполезно. То-же произошло и со второй, а когда геройски погибла третья, я начал сомневаться в себе. Что я только не делал, чтобы прутья занялись. Подкладывал кору и мох, отгораживал от ветра, нежно и эротично дышал на тлеющие признаки грядущего пожара, однако, как бы я не старался, единственным результатом оказалась струйка едкого дыма от, кажется, ядовитого мха. Со мхом вообще была отдельная история. После того как я, радостно размахивая руками, нарвал его целую охапку, такого сухого и пористого, и просто обязанного воспламениться даже от взгляда жгучей брюнетки, я притащил его к костру и спустя пару минут ощутил некий дискомфорт в ладонях. Неприятное чувство увеличивалось в геометрической прогрессии, кожа начала зудеть и чесаться, и чтобы хоть как-то нейтрализовать эффект, я поспешно откупорил одну из фляг и плеснул себе на ладони.
Самые гениальные изобретения делается, зачастую, по воле случая или ошибки. Великое средство для мужской силы, а именно потенции, которое известно нам под именем «Виагра», изначально задумывалось как лекарство для страдающих перепадами кровяного давления. Жесткий стояк был эффектом побочным, и долго радовал изобретателей, производителей и их банковские счета. Таких примеров в осовремененной истории матушки Земли, и ее обитателей великое множество. Спички, чипсы, суперклей, каучуковые покрышки. Этот список можно продолжать еще долго, но за этим внутренним диалогом я отклонился от главного. Вылитая на руки жидкость облегчения не принесла, скорее уж наоборот. Чувство было такое, будто бы я засунул руки в горячую печь. Когда я наорался вдоволь, распугав, наверное, всех шпионов в округе, то оставшийся в воздухе запах дал повод к размышлениям, и как результат, костре разгорелся на славу. Во фляге оказался спирт, или его Марланский эквивалент. Как он попал к нам, специально, или тоже по воле судьбы, судить не берусь. Однако я возблагодарил всех тех парней, которые могли сидеть на небе и с наслаждением, ощущая озябшим телом неслабый жар от колыхавшихся на ветках ярких языков пламени, стал старательно подкидывать дровишки, пока жар от костра стал нестерпимым на расстоянии вытянутой руки. О боже! Что это было за чувство! Возрождение, реинкарнация, вознесение… В тот момент, насыщая озябшее тело теплом, я не мог, да и не хотел, подобрать описание своим ощущениям. Мне просто стало тепло. Эйфория оживления эпидермиса, и всего того, что под ним заслонила даже ожог ладоней и так я простоял около огня, время от времени поворачиваясь то одним боком, то другим, пока не услышал, как кто-то ко мне настойчиво обращается. Обернувшись, я с удивлением увидел Серого, которой протягивал мне вполне приличного вида куртку.
